Вильсон также был откровенным защитником евгеники. На посту губерна­тора штата Нью-Джерси (за год до того, как он был приведен к присяге в каче­стве президента) он подписал закон о создании, в частности, эпилептикам и другим дефективным. В соответствии с этим законом государство имело право определять, в каких случаях «деторождение нецелесообразно» для преступников, заключенных и детей, живущих в дет­ских домах. «Другие дефективные» представляли собой достаточно открытую категорию.

Вильсон просто продолжил то, что было начато Тедди Рузвель­том. «Сохатый», недавно вновь открытый либеральными республиканцами и «центристскими» либералами, регулярно осуждал «расовое самоубийство» и поддерживал тех «смельчаков», которые старались повернуть вспять волну смешения рас (хотя по личным воззрениям Рузвельт был расистом в гораздо меньшей степени, чем Вильсон). Рузвельт, как и Вильсон, просто демонстрировал убеждения, которые сде­лали его таким популярным среди «современной» прогрессивной интеллиген­ции.

В книге «Обетование американской жизни» (The Promise of American Life) Герберт Кроули предположил, что «на самом деле обновленная государствен­ная власть» примет меры для предотвращения «преступности и безумия», определяя, кто может вступать в брак и продолжать род. «Такое сильное госу­дарство, - писал он, - предположительно может прийти к выводу, что запрет вступать в брак людям, у которых в роду были преступники и сумасшедшие, будет способствовать большему росту общественного и личного благососто­яния, чем максимальная плата за проезд по железной дороге в два цента за милю». «Государство, - настаивал он, - должно вмешиваться в интересах наи­более приспособленных» Тем не менее благодаря этим мыслям Кроули приобрел репутацию «го­лубя» в вопросах евгеники. Чарльз Ван Хайз, советник Рузвельта, был бо­лее решительным.