Даже после того, как стали более понятными, люди про­должали верить, что Кеннеди убили «ненависть» и общая греховность Амери­ки. Методистский епископ из Вашингтона Джон Уэсли Лорд заявил, что народ должен «искупить» смерть Кеннеди.

Вместо того чтобы называть памятники в честь Кеннеди, стране следовало «отблагодарить мученика за его смерть и са­мопожертвование», удвоив свою приверженность либеральной политике Большинство историков считают время Кеннеди и Джонсона последним вздохом традиционной прогрессивной политики, завершившим эпоху, которая началась с президентства Вильсона, за которым последовали «Новый курс» и «Справедливый курс», а затем «Новые рубежи» и «Великое общество». С формальной точки зрения это в значительной степени верно (хотя при таком подходе либеральный Никсон остается в стороне). Но президентство Кеннеди по своей сути было гораздо более значимым. Оно ознаменовалось окончатель­ным превращением прогрессивизма в настоящую религию и национальный культ государства.

С самого начала президентства Кеннеди стал прослеживаться национали­стический и религиозный лейтмотив, характерный для американского либе­рализма и созвучный как прогрессивизму, так и фашизму. «Боевые интеллек­туалы» из команды Кеннеди стремились стать суперменами, священниками гностицизма, обладающими особыми знаниями, которые позволяют решить проблемы общества. В своей инаугурационной речи, открывшей десятилетие, Кеннеди заявил о том, что Америка избрана Богом и наделена божественной миссией, «ибо человек держит в своих смертных руках все формы человече­ской жизни и власть, позволяющую упразднить все формы людской нищеты».