Прошло совсем немного времени, прежде чем подобное приняло широкие масштабы и стало универсальным реше­нием «социального вопроса», как говорили об этом прогрессивисты. Более того, современная психология оказалась прекрасной заменой «Социальному Евангелию», милитаризму, «религии государства» Турмана Арнольда, «соци­альному контролю» и даже евгенике.

Если ранее прогрессивисты были полны решимости отсеять биологически непригодных, теперь они стремились изба­виться от психологически непригодных. Некоторые либеральные психиатры даже стали вести речь о новой «религии психиатрии», способной избавить общество от его «экстремистских», традиционных, отсталых, консервативных элементов. Адорно и его коллеги заложили основу для этого перехода, объявив «авторитарную семью» средоточием зла в современном мире.

Либеральные теологи пошли на компромисс с психиатрами, утверждая, что различные неврозы являются результатом социального отчуждения и что традиционная религия должна переориентироваться в сторону их исцеления. Психиатрия и «релевантность» стали новыми стандартами для духовенства во всем мире. По мнению Пауля Тиллиха, источником спасения должны были стать пересмотр и воссоединение светского и священного, призванные сделать политику, психиатрию и религию частями единого целого.

Если не принимать во внимание жаргон, этот проект был почти точной копи­ей либеральной концепции. Либералы любят популизм, когда он исходит слева. Но всякий раз, когда популистские желания народа идут вразрез с программой левых политических сил, сразу же раздаются обвинения в «реакции», «экстре­мизме» и, конечно, «фашизме». Билл Клинтон назвал свой «проект»